Неточные совпадения
Он прочел письмо и остался им доволен,
особенно тем, что он вспомнил приложить деньги;
не было ни жестокого слова, ни упрека, но
не было и снисходительности. Главное же — был золотой мост для возвращения. Сложив письмо и загладив его большим массивным ножом слоновой кости и уложив в конверт с деньгами, он с удовольствием, которое всегда возбуждаемо было в нем обращением со своими
хорошо устроенными письменными принадлежностями, позвонил.
— Мне так
хорошо! Никуда
не поеду,
особенно в Москву.
Вернувшись домой и найдя всех вполне благополучными и
особенно милыми, Дарья Александровна с большим оживлением рассказывала про свою поездку, про то, как ее
хорошо принимали, про роскошь и хороший вкус жизни Вронских, про их увеселения и
не давала никому слова сказать против них.
— А вот слушайте: Грушницкий на него
особенно сердит — ему первая роль! Он придерется к какой-нибудь глупости и вызовет Печорина на дуэль… Погодите; вот в этом-то и штука… Вызовет на дуэль:
хорошо! Все это — вызов, приготовления, условия — будет как можно торжественнее и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундантом, мой бедный друг!
Хорошо! Только вот где закорючка: в пистолеты мы
не положим пуль. Уж я вам отвечаю, что Печорин струсит, — на шести шагах их поставлю, черт возьми! Согласны ли, господа?
Все это произвело ропот,
особенно когда новый начальник, точно как наперекор своему предместнику, объявил, что для него ум и хорошие успехи в науках ничего
не значат, что он смотрит только на поведенье, что если человек и плохо учится, но
хорошо ведет себя, он предпочтет его умнику.
На лошади же он был очень хорош — точно большой. Обтянутые ляжки его лежали на седле так
хорошо, что мне было завидно, —
особенно потому, что, сколько я мог судить по тени, я далеко
не имел такого прекрасного вида.
— Это правда, — как-то
особенно заботливо ответил на это Раскольников, — помню все, до малейшей даже подробности, а вот поди: зачем я то делал, да туда ходил, да то говорил? уж и
не могу
хорошо объяснить.
Время (дело известное) летит иногда птицей, иногда ползет червяком; но человеку бывает
особенно хорошо тогда, когда он даже
не замечает — скоро ли, тихо ли оно проходит.
До деревни было сажен полтораста, она вытянулась по течению узенькой речки, с мохнатым кустарником на берегах; Самгин
хорошо видел все, что творится в ней, видел, но
не понимал. Казалось ему, что толпа идет торжественно, как за крестным ходом, она даже сбита в пеструю кучу теснее, чем вокруг икон и хоругвей. Ветер лениво гнал шумок в сторону Самгина, были слышны даже отдельные голоса, и
особенно разрушал слитный гул чей-то пронзительный крик...
«Мастеровой революции — это скромно. Может быть, он и неумный, но — честный. Если вы
не способны жить, как я, — отойдите в сторону, сказал он.
Хорошо сказал о революционерах от скуки и прочих. Такие
особенно заслуживают, чтоб на них крикнули: да что вы озорничаете? Николай Первый крикнул это из пушек, жестоко, но — это самозащита. Каждый человек имеет право на самозащиту. Козлов — прав…»
—
Хорошо играет? — спросила она Клима; он молча наклонил голову, — фисгармония вообще
не нравилась ему, а теперь почему-то
особенно неприятно было видеть, как этот человек, обреченный близкой смерти, двигая руками и ногами, точно карабкаясь куда-то, извлекает из инструмента густые, угрюмые звуки.
Я должен здесь признаться в одной глупости (так как это уже давно прошло), я должен признаться, что я уже давно пред тем хотел жениться — то есть
не хотел и этого бы никогда
не случилось (да и
не случится впредь, даю слово), но я уже
не раз и давно уже перед тем мечтал о том, как
хорошо бы жениться — то есть ужасно много раз,
особенно засыпая, каждый раз на ночь.
— Нет, ничего, — ответил я. —
Особенно хорошо выражение, что женщина — великая власть, хотя
не понимаю, зачем вы связали это с работой? А что
не работать нельзя, когда денег нет, — сами знаете.
«Здесь места привольные, — сказала она, — только работай,
не ленись; рожь славная родится,
особенно озимая, конопля; и скотине
хорошо — все.
Хотя Нехлюдов
хорошо знал и много paз и за обедом видал старого Корчагина, нынче как-то
особенно неприятно поразило его это красное лицо с чувственными смакующими губами над заложенной за жилет салфеткой и жирная шея, главное — вся эта упитанная генеральская фигура. Нехлюдов невольно вспомнил то, что знал о жестокости этого человека, который, Бог знает для чего, — так как он был богат и знатен, и ему
не нужно было выслуживаться, — сек и даже вешал людей, когда был начальником края.
Тарас говорил про себя, что когда он
не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова хорошие, и он всё сказать может. И действительно, в трезвом состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался
особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и
хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и светилась из его добрых голубых глаз и
не сходящей с губ приветливой улыбки.
Курсы Василия Назарыча в среде узловской денежной братии начали быстро падать, и его векселя, в первый раз в жизни, Узловско-Моховский банк отказался учитывать Василий Назарыч этим
не особенно огорчился, но он
хорошо видел, откуда был брошен в него камень; этот отказ был произведением Половодова, который по своей натуре способен был наносить удары только из-за угла.
Заметим, однако, кстати, что у исправника Митя, в начале его прибытия к нам, был принят радушно, но потом, в последний месяц
особенно, Митя почти
не посещал его, а исправник, встречаясь с ним, на улице например, сильно хмурился и только лишь из вежливости отдавал поклон, что очень
хорошо заприметил Митя.
Эх, господа Кирсанов и Лопухов, ученые вы люди, а
не догадались, что особенно-то
хорошо!
Учитель и прежде понравился Марье Алексевне тем, что
не пьет чаю; по всему было видно, что он человек солидный, основательный; говорил он мало — тем лучше,
не вертопрах; но что говорил, то говорил
хорошо —
особенно о деньгах; но с вечера третьего дня она увидела, что учитель даже очень хорошая находка, по совершенному препятствию к волокитству за девушками в семействах, где дает уроки: такое полное препятствие редко бывает у таких молодых людей.
Потом я узнал, что простые швейцарские вина, вовсе
не крепкие на вкус, получают с летами большую силу и
особенно действуют на непривычных. Канцлер нарочно мне
не сказал этого. К тому же, если б он и сказал, я
не стал бы отказываться от добродушного угощения крестьян, от их тостов и еще менее
не стал бы церемонно мочить губы и ломаться. Что я
хорошо поступил, доказывается тем, что через год, проездом из Берна в Женеву, я встретил на одной станции моратского префекта.
Года за полтора перед тем познакомились мы с В., это был своего рода лев в Москве. Он воспитывался в Париже, был богат, умен, образован, остер, вольнодум, сидел в Петропавловской крепости по делу 14 декабря и был в числе выпущенных; ссылки он
не испытал, но слава оставалась при нем. Он служил и имел большую силу у генерал-губернатора. Князь Голицын любил людей с свободным образом мыслей,
особенно если они его
хорошо выражали по-французски. В русском языке князь был
не силен.
Я ее полюбил за то
особенно, что она первая стала обращаться со мной по-человечески, то есть
не удивлялась беспрестанно тому, что я вырос,
не спрашивала, чему учусь и
хорошо ли учусь, хочу ли в военную службу и в какой полк, а говорила со мной так, как люди вообще говорят между собой,
не оставляя, впрочем, докторальный авторитет, который девушки любят сохранять над мальчиками несколько лет моложе их.
Для этого он наскоро сладил ученический хор под руководством двух учеников из поповичей и сам служил для нас после общей службы. Нам это нравилось. Церковь была в нашем нераздельном владении, в ней было как-то
особенно уютно,
хорошо и тихо. Ни надзирателей, ни надзора
не было.
Но
особенно хорошо сказывала она стихи о том, как богородица ходила по мукам земным, как она увещевала разбойницу «князь-барыню» Енгалычеву
не бить,
не грабить русских людей; стихи про Алексея божия человека, про Ивана-воина; сказки о премудрой Василисе, о Попе-Козле и божьем крестнике; страшные были о Марфе Посаднице, о Бабе Усте, атамане разбойников, о Марии, грешнице египетской, о печалях матери разбойника; сказок, былей и стихов она знала бесчисленно много.
Прижимаясь к теплому боку нахлебника, я смотрел вместе с ним сквозь черные сучья яблонь на красное небо, следил за полетами хлопотливых чечеток, видел, как щеглята треплют маковки сухого репья, добывая его терпкие зерна, как с поля тянутся мохнатые сизые облака с багряными краями, а под облаками тяжело летят вороны ко гнездам, на кладбище. Всё было
хорошо и как-то
особенно —
не по-всегдашнему — понятно и близко.
[Унтеры,
особенно надзиратели, считаются на Сахалине завидными женихами; в этом отношении они
хорошо знают себе цену и держат себя с невестами и с их родителями с тою разнузданною надменностью, за которую И. С. Лесков так
не любит «несытых архиерейских скотин».
Так как в районе каждой тюрьмы мне приходилось прежде всего пользоваться канцелярским материалом для справок и услугами грамотных людей, то во всем Тымовском округе, и
особенно в Рыковском, я
не мог
не заметить на первых порах того обстоятельства, что здешние писаря
хорошо подготовлены и дисциплинированны, как будто прошли специальную школу; подворные описи и алфавиты они ведут в образцовом порядке.
Я, напротив, убедился, что иные охотники целый век стреляют
не настоящими зарядами,
особенно любители одной болотной дичи: ружье бьет мелкою дробью
хорошо — о чем же тут хлопотать?
Надобно весьма
хорошо заметить место, где он упадет, и скакать туда немедленно,
особенно если снег довольно глубок и тетерев упал в лесу или в кустах: пухлый снег совершенно его засыплет, и, потеряв место из глаз, вы ни за что его после
не найдете, разве укажут сороки и вороны, которые сейчас налетят на мертвую птицу, лишь бы только заметить им, что она упала.
Остальные гости, которых было, впрочем, немного (один жалкий старичок учитель, бог знает для чего приглашенный, какой-то неизвестный и очень молодой человек, ужасно робевший и все время молчавший, одна бойкая дама, лет сорока, из актрис, и одна чрезвычайно красивая, чрезвычайно
хорошо и богато одетая и необыкновенно неразговорчивая молодая дама),
не только
не могли
особенно оживить разговор, но даже и просто иногда
не знали, о чем говорить.
— Ничего
не понимаю, какая там решетка! — раздражалась генеральша, начинавшая очень
хорошо понимать про себя, кто такой подразумевался под названием (и, вероятно, давно уже условленным) «рыцаря бедного». Но
особенно взорвало ее, что князь Лев Николаевич тоже смутился и наконец совсем сконфузился, как десятилетний мальчик. — Да что, кончится или нет эта глупость? Растолкуют мне или нет этого «рыцаря бедного»? Секрет, что ли, какой-нибудь такой ужасный, что и подступиться нельзя?
Училась Лиза
хорошо, то есть усидчиво;
особенно блестящими способностями, большим умом ее бог
не наградил; без труда ей ничего
не давалось.
Положение Татьяны в семье было очень тяжелое. Это было всем
хорошо известно, но каждый смотрел на это, как на что-то неизбежное. Макар пьянствовал, Макар походя бил жену, Макар вообще безобразничал, но где дело касалось жены — вся семья молчала и делала вид, что ничего
не видит и
не слышит.
Особенно фальшивили в этом случае старики, подставлявшие несчастную бабу под обух своими руками. Когда соседки начинали приставать к Палагее, она подбирала строго губы и всегда отвечала одно и то же...
Кайданов взял его за ухо и тихонько сказал ему: «
Не советую вам, Пушкин, заниматься такой поэзией,
особенно кому-нибудь сообщать ее. И вы, Пущин,
не давайте волю язычку», — прибавил он, обратясь ко мне.
Хорошо, что на этот раз подвернулся нам добрый Иван Кузьмич, а
не другой кто-нибудь.
Пушкин простит, что я к нему
особенно не пишу, — он знает меня
хорошо и
не взыщет с хворого бестолкового человека…
— Нет, а впрочем,
не знаю. Он кандидат, молодой, и некоторые у него
хорошо учились. Вот Женни, например, она всегда высший балл брала. Она по всем предметам высшие баллы брала. Вы знаете — она ведь у нас первая из целого выпуска, — а я первая с другого конца. Я терпеть
не могу некоторых наук и
особенно вашей математики. А вы естественных наук
не знаете? Это, говорят, очень интересно.
Ты помнишь, какой тонкий критик был Еспер Иваныч, а он всегда говорил, что у нас актерам дают гораздо больше значения, чем они стоят того, и что их точно те же должны быть отношения к писателю, как исполнителя — к композитору; они ничего
не должны придумывать своего, а только обязаны стараться выполнить
хорошо то, что им дано автором, — а ты знаешь наших авторов,
особенно при нынешнем репертуаре.
Павел, когда он был гимназистом, студентом, все ей казался еще мальчиком, но теперь она слышала до мельчайших подробностей его историю с m-me Фатеевой и поэтому очень
хорошо понимала, что он —
не мальчик, и
особенно, когда он явился в настоящий визит таким красивым, умным молодым человеком, — и в то же время она вспомнила, что он был когда-то ее горячим поклонником, и ей стало невыносимо жаль этого времени и ужасно захотелось заглянуть кузену в душу и посмотреть, что теперь там такое.
Он
не понимал опасений Наташи, да и вообще
не понял
хорошо, что она давеча говорила его отцу. Понял только, что они поссорились, и это-то
особенно лежало камнем на его сердце.
Он даже
не был
особенно богат, и я очень
хорошо помню, что соседи удивлялись, каким образом Григорий Александрыч от каких-нибудь ста душ мог так роскошествовать.
Прасковья Семеновна в этих разговорах почти
не принимала никакого участия, хотя в последнее время она чувствовала себя
особенно хорошо: всеобщая суматоха и перестройка совпадали с ее душевным настроением, и она ходила из комнаты в комнату с самым довольным лицом.
Его натура была довольно богата; он был
не глуп и вместе с тем талантлив,
хорошо пел, играл на гитаре, говорил очень бойко и писал весьма легко,
особенно казенные бумаги, на которые набил руку в свою бытность полковым адъютантом; но более всего замечательна была его натура самолюбивой энергией, которая, хотя и была более всего основана на этой мелкой даровитости, была сама по себе черта резкая и поразительная.
Когда зашел разговор о дачах, я вдруг рассказал, что у князя Ивана Иваныча есть такая дача около Москвы, что на нее приезжали смотреть из Лондона и из Парижа, что там есть решетка, которая стоит триста восемьдесят тысяч, и что князь Иван Иваныч мне очень близкий родственник, и я нынче у него обедал, и он звал меня непременно приехать к нему на эту дачу жить с ним целое лето, но что я отказался, потому что знаю
хорошо эту дачу, несколько раз бывал на ней, и что все эти решетки и мосты для меня незанимательны, потому что я терпеть
не могу роскоши,
особенно в деревне, а люблю, чтоб в деревне уж было совсем как в деревне…
Что Сверстов так неожиданно приехал, этому никто
особенно не удивился: все очень
хорошо знали, что он с быстротой борзой собаки имел обыкновение кидаться ко всем, кого постигло какое-либо несчастье, тем более спешил на несчастье друзей своих; но на этот раз Сверстов имел еще и другое в виду, о чем и сказал Егору Егорычу, как только остался с ним вдвоем.
Он
не прямо из лавры поступил в монашество, но лет десять профессорствовал и, только уж овдовев, постригся, а потому жизнь светскую ведал
хорошо; кроме того, по характеру, был человек общительный, умный, довольно свободомыслящий для монаха и при этом еще весьма ученый,
особенно по части церковной истории.
Но камергера это
не остановило, он стал рассыпаться пред Миропой Дмитриевной в любезностях, как только встречался с нею,
особенно если это было с глазу на глаз, приискивал для номеров ее постояльцев, сам напрашивался исполнять небольшие поручения Миропы Дмитриевны по разным присутственным местам; наконец в один вечер упросил ее ехать с ним в театр, в кресла, которые были им взяты рядом, во втором ряду, а в первом ряду, как очень
хорошо видела Миропа Дмитриевна, сидели все князья и генералы, с которыми камергер со всеми был знаком.
Лицо у него серое, бородка тоже серая, из тонких шелковых волос, серые глаза как-то
особенно глубоки и печальны. Он
хорошо улыбается, но ему
не улыбнешься, неловко как-то. Он похож на икону Симеона Столпника — такой же сухой, тощий, и его неподвижные глаза так же отвлеченно смотрят куда-то вдаль, сквозь людей и стены.
Особенно хорошо было нам в ненастные дни, если ненастье
не падало на субботу, когда топили баню.
— И, матушка, господь с тобой. Кто же
не отдавал дочерей, да и товар это
не таков, чтоб на руках держать: залежится, пожалуй. Нет, по-моему, коли Мать Пресвятая Богородица благословит, так
хорошо бы составить авантажную партию. Вот Софьи-то Алексеевны сынок приехал; он ведь нам доводится в дальнем свойстве; ну, да ведь нынче родных-то плохо знают, а уж
особенно бедных; а должно быть, состояньице хорошее, тысячи две душ в одном месте, имение устроенное.